Обломки гибнущих миров, соударяющиеся в хаосе бушующих разрывов пространства, постепенно уходят в небытие. И осцилляции эфира угасают, оставляя зеркально-гладкую поверхность, взглянув на которую из [Jejja] видишь свое отражение словно в чистом озере перед самым закатом в полной тишине. И когда спускаются сумерки, то отражение тает, а потом вовсе исчезает во тьме. Так все те, кто населял мир, теряют собственные тела-отражения, порожденные игрой света. Но жизнь во всех ее проявлениях, в ее хитросплетениях Казуального Древа, слишком большая ценность, чтобы ее можно было предать забвению. Потому каждый исчезающий мир продолжает свое существование в моем сознании. И когда я предаюсь воспоминаниям, то возрождается тот или иной космос со всеми его обитателями, которые продолжают жить дальше, так словно и не было никогда гибели мира, и его материя всегда оставалась неразрывной. И мне не жаль отдать весь этот космос со всеми его атомами людям, жаль только их самих, ослепленных блеском несметного богатства.