Откр. 3

Долго блуждая по пустынным равнинам, преодолевая волнующиеся океаны и горы, касающиеся облаков, я всегда пытался найти нарушение космического равновесия. Но планетарная система оказалась слишком стабильной, и погода всегда оставляла возможность для возникновения жизни. Формы природы начали развиваться из зародышей, как бы спланированных ею заведомо. Но эта спланированность была скорее следствием изучения [Ahni], породившего самовоспроизводящиеся аномалии молекулярных агрегаций. Материя, бывшая мертвой и неподвижной, стала теперь способной к перемещению и видоизменению сообразно внутренней логике. Миллиарды лет, проносящиеся передо мной словно облака, сделали жизнь такой, какой она и должна была стать. Легко подстроив тело под квантовые структуры природы, я тоже мог ощущать жизнь, как и прочие создания. Но, приходя в города, наполненные электричеством и механическими устройствами, едва ли находил себе место среди повседневной суеты. И когда кто-то говорил мне: "Тебе не место среди людей - в лесу тебе самое место!", то я шел в лес и садился на поваленное ураганом дерево. Среди пения птиц и шелеста листьев я слушал разговор многовековых деревьев. И они сказали однажды: "Сидя здесь, ты не найдешь ничего кроме погибели - иди лучше к людям". Так, уходя из леса, я снова возвращался в город и ходил по улицам словно призрак среди спешащей по делам толпы. Иногда хотелось остановить время, чтобы вне времени пообщаться с кем-нибудь в едином пространстве открытого разума, но едва ли кто-то из людей желал общения на этом уровне. И потому я уходил из города, с поверхности планеты и из жизни вообще, в надежде, что когда-нибудь мои знания станут востребованными...